Схема

01.12.2016

«Люблю тебя, Петра творенье, люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье, береговой ее гранит». Кому какое дело до этого? Это всего лишь художественная точность языка, неразрывно связанная с точностью замысла. А замысел Пушкина шел куда дальше.

Самое неприятное здесь в том, что под маркой нового стиля легче пробраться в искусство бездарным, случайным людям. Их поступками движет сконцентрированный эгоизм: я должен сделать нечто, что потрясет зрительный зал и выдвинет меня в ряды заметных людей. И вот такой режиссер начинает ловить оператора, который достаточно одарен, чтобы придать картине признаки нового изобразительного стиля. Умение оператора работать со светотенью, умение оперировать материалом чисто зрительного порядка, умение чувствовать необходимую для современного стиля долю эксцентрики налицо. И вот получается фильм, который дает некий парадоксальный эффект, и режиссер благополучно проходит под успех оператора. Но здесь нет режиссуры, ибо это бесчеловечное искусство, пусть даже в самом новом обличье.

Думайте о стиле, овладевайте художественной формой, но помните: целью вашей жизни в искусстве должно остаться углубление в человека. Поэтому главным лучом своего творчества вы должны освещать актера.

Тратить драгоценное время на то, чтобы решать частные законы художества в отрыве от стратегических задач эпохи -это обкрадывать себя. Невозможно художнику обособиться от интересов своего народа. Вы образуетесь как художники только тогда, когда соприкоснетесь с болью народной. А схема должна быть отработана так, чтобы вы ее как бы и не замечали. Средний пианист хвастает техникой. Когда же играет Рихтер, то техники нет, вопросы техники как таковой для него уже не существуют, и только его домашние знают, каким великом трудом добывается эта техническая свобода.